"Как тебя зовут?" - Молчание. Только губы шевелятся. Это самый первый тест. Все маленькие дети делятся на тех, кто сразу отвечает на вопрос, и тех, кто избегает ответа. Никаких серьезных выводов делать не надо. Многое зависит от их настроения и опыта общения с врачами. И все же вся кий раз интересно: ответит или нет?
Есть и третий вариант. Не успел малыш и рта открыть, а родители уже сами ответили. Это тоже тест, только для родителей. Одни торопятся ответить вместо ребенка. Другие хотели бы, чтобы он ответил сам. Но и хотеть можно по-разному. Кто-то терпеливо ждет и мягко подбадривает. А кто-то, недолго думая, раздраженно начинает: "Ты что, язык проглотил? Немедленно отвечай дяде доктору!"
Сразу видны три группы родителей. Первые все делают за ребенка, даже на вопросы отвечают. Вторые терпеливо ждут его собственной инициативы. Третьи требуют исполнения немедленно. Первые и последние действуют, казалось бы, по-разному, но с одинаковым результатом, заглушая инициативу малыша. Одни — излишней заботой, другие - неуместной требовательностью.
Все это угадывается уже в первые минуты приема. Для этого и задаешь вопрос ребенку, хотя передо мной амбулаторная карточка, где его имя написано крупными буквами. Но хочется побыстрее услышать его голос, оценить психологическое состояние и отношения с родителями, оживить, вывести из заторможенного ожидания.
Чего же дети ждут от меня, закусывая губу и напрягаясь всем телом, словно готовясь героически вытерпеть жестокую пытку? Один малыш через пять минут осмотра громким шепотом сообщил маме: "Дядя доктор - хороший!" И добавил вслух: "Плохие доктора - те, что сердце вырезывают". Но ведь не сам он это выдумал! Сначала кто-то должен был ему рассказать, что доктора "сердце вырезывают", — это впечатлило, запомнилось. Наверное, он и сейчас все время ждал, когда же я начну свое черное дело. Вот это испытание!
Нашелся такой человек... Возможно, сам того не желая, испугал ребенка, дал повод для детских страхов. Впрочем, надо ли его далеко искать, этого человека? Прямо в моем кабинете, не смущаясь и даже рассчитывая на мое сотрудничество, некоторые родители занимаются тем же самым делом - стращают, запугивают, превращая образ доброго доктора Айболита в жестокого злодея Бармалея.
"Если ты не перестанешь немедленно, мы тебя оставим в больнице!" Подразумевается: хуже больницы ничего быть не может. Сейчас дядя доктор сделает тебе укол!" Но я не собираюсь делать укол и не собираюсь обманывать малыша. Это жестоко, да и нечестно - пользоваться его вынужденной доверчивостью. К тому же не помню случая, чтобы после такой угрозы ребенок успокоился. Обычно он кричит еще громче, испуганный ужасной перспективой.
"Если ты не..., тебе разрежут живот!" Честное слово, не выдумываю: слышал эти слова собственными ушами. И как язык поворачивается такое сказать! Это же ребенок. Он может всерьез подумать, что я сейчас возьму нож и начну его резать.
Помню, в раннем детстве мне рассказали, что маленькие дети растут у людей в животе, который разрезают, чтобы их выпустить. Я тогда еще не знал, что детей рожают только женщины, и сильно переживал, представляя, как мне будут разрезать живот, выпуская моих детей. Хотя перспектива была очень дальняя, но на какое-то время небо для меня померкло. Когда узнал, что это касается только девочек, вздохнул с облегчением.
Одна мама рассказывает: "Всю ночь не спали, готовились". — "Готовились к чему?" - "К вашему исследованию". И это называется — готовились!
А как надо готовиться на самом деле, чтобы не травмировать ребенка? Психологически всякая неприятность, в том числе и неприятный визит к врачу, переживается трижды: сначала идут ожидания, потом - сам визит и, наконец, — воспоминания о нем. Часто наши ожидания раздуты, они преувеличивают предстоящие неприятности. Когда ребенок выходит из моего кабинета, он обычно приятно обрадован: было совсем не больно! Значит - ждал боли?
Так вот, и ожидания, и воспоминания о медицинских проблемах надо свести в сознании ребенка до минимума, а само посещение доктора максимально облегчить. Не нужно за несколько дней до похода в поликлинику объявлять ребенку о посещении врача, не надо возвращаться к этому, обсуждать, мусолить. Чем больше вы "готовите" малыша к этой встрече, тем меньше он к ней подготовлен; чем больше придаете ей значения, тем больше он переживает и боится. Фантазия разыгрывается, свободного времени у ребенка много — и пошло-поехало.
Неудивительно, что дети ждут от доктора всяких неприятностей. Тем более что время от времени их приходится все-таки причинять.
А чего же ждут от доктора родители?
У взрослых смешанные чувства. Во-первых, это все тот же страх. Однако в отличие от детей у взрослых страх как бы двухэтажный. На первом этаже - боязнь, что их ребенку сделают больно или он сам сделает что-нибудь не то.
На втором этаже — и это еще серьез нее - страх дурных известий. На доктора смотрят как на судью, выносящего приговор. От его слова зависит болезнь или здоровье, порой — жизнь и смерть. Бывает и такое. Случалось и мне произносить приговоры, даже смертные. Родители понимают не сразу, они ведь не медики. Объясняешь осторожно, вдруг видишь в их глазах ужасную догадку и тут же мольбу о надежде, о пощаде.
Неудивительно, что родители пугаются любой непонятной докторской фразы, любого сложного диагноза. Ведь это может быть "то самое", страшное и непоправимое.
Но идут-то они к врачу с надеждой. Верят, что он разберется, отыщет болезнь, вылечит. Ради этого, собственно, и приходят.
Удивительно: некоторые родители ХОТЯТ, чуть ли не ТРЕБУЮТ, чтобы их ребенку поставили наконец диагноз. Они ждут от врача хоть какого-нибудь приговора — разумеется, не самого страшного - и, только получив его, успокаиваются. Теперь для них что-то прояснилось: болезнь названа, и можно приступать к лечению. Интересно наблюдать за реакцией родителей, когда говоришь, что у ребенка никакой болезни нет. Одни бурно радуются: "И слава Богу!" Другие — да-да! — огорчаются: "Как это ничего нету? Откуда же у него эти боли?". Они разочарованы, они вам не верят, ведь они пришли за диагнозом, словно в магазин за товаром. Они ждут его, а вы обманываете их ожидания.
Что иногда делает врач в такой ситуации? Совершенно верно — "идет на встречу пожеланиям трудящихся" и пишет... что-нибудь помягче, побезопаснее. Но, получив диагноз, поставленный "на всякий случай", не так легко от него избавиться. У меня на приеме бывали дети, которых лечили и таблетками, и уколами, и внутривенными вливаниями, лечили и в санаториях, и в больницах, и все это — от явно не существовавших болезней. Такое случается редко, но — случается.
Однако не принято врачу публично осуждать других врачей, подрывая веру ко всему врачебному сословию. И не случайно: недоверие к хорошему доктору может принести не меньше вреда, чем слепое доверие к плохому.
Мне было трудно разговаривать с родителями этих мнимо больных детей. Когда я говорил, что с ребенком все в порядке, они заглядывали мне в глаза и обрадованно спрашивали: "Значит, лечение помогло?" У меня язык не поворачивался ответить, что все их лечение было впустую, потому что и болезни никакой не было: это однозначно показывали результаты исследования. Да и диагноз у них... от такой болезни не вылечиваются.
Я неопределенно кивал: ведь уже ничего не исправишь, зачем же травмировать людей? (Во врачебном кругу я, конечно, выкладывал все, что думал про их первого доктора, пустившего ребенка в замкнутый круг бессмысленного лечения.)
Что тут скажешь? Один совет родителям: не требуйте, не вымогайте у врача новых диагнозов и лекарств. Будьте осторожнее.
Конечно, не от хорошей жизни мы толпимся в коридорах поликлиник и больниц. Ребенок жалуется, он явно болен — кто окажет помощь? Один врач посылает к другому, анализы и исследования сменяются все новыми — и нет этому конца.
Надо иметь железную волю и здоровье, чтобы пройти по всем врачебным кабинетам, исчерпав до дна возможности нашей скудной медицины. Но к врачам обычно ходят не здоровые, а больные люди... Некоторые не выдерживают, сходят с дистанции медицинского марафона. Потом их гложет совесть: Господи, как же это я — не занимаюсь здоровьем своего ребенка?
Но тот, кто приходит к финишу, не редко обнаруживает, что он вернулся к началу: диагнозов и рецептов много, а толку не видать. Что же — начинать об ход врачебных кабинетов по новой?
Вот почему многие надеются получить наконец от доктора правильный диагноз и уходят разочарованными, если им в диагнозе отказывают.
Что посоветовать людям? Тут начинается самое трудное. Никогда не даю заочных консультаций и другим не рекомендую: можно зря встревожить здорового человека или наоборот — ослабить бдительность больного со скрытым недугом. И все же. Приводят множество детей с жалобами на боли. "Иногда покалывает сердечко". "Болити голова, особенно после школы". "Резь в животике". "Устают ножки". Что же это за болезни? Только у головной боли можно отыскать чуть ли не сто разных причин. Но у нас как: болит сердце — ведут к кардиологу, живот — к гастроэнтерологу. Врач, проведя полное обследование и не обнаружив серьезной патологии, пишет... Что же ему написать? Что-нибудь функциональное, какую-нибудь дистонию, которая везде в мире и болезнью-то не считается - полистайте номенклатуру заболеваний Всемирной организации здравоохранения. И начинается...
...Жалобы не проходят - лечение усиливается. Но лекарства, даже те немногие, что нам еще доступны, тоже небезразличны для детского здоровья!
Что полезно усвоить родителям? Прежде всего: боль и болезнь — не одно и то же. Бывает боль без болезни, и бывает — хотя довольно редко — болезнь без боли. Покалывает сердечко? Так и хочется сказать: у всех покалывает! Или почти у всех. Но нельзя: а вдруг там еще что-нибудь найдется действительно серьезное?
Болит животик? А у вас никогда не болит? „Но это же ребенок!" А почему у ребенка не может иногда болеть живо тик? И опять останавливаешься: а если... а вдруг...
Понятно, всестороннее обследование бывает необходимо, и тут надо не отступать, довести дело до конца. Но вот все обследования позади. Ни в сердце, ни в желудке ничего не нашли. Что тогда? Не забывайте: самые разные боли могут быть результатом запущенного невроза. Болит сердце, болит живот - а на самом деле страдает нервная система. О ней и надо заботиться в первую очередь, предохраняя ребенка от психологических перегрузок.
И не ждите, пожалуйста, что кардиолог вылечит вашего ребенка от невроза. Просто старайтесь не огорчаться, а радоваться, если никакой серьезный диагноз не поставлен. Иногда одно это облегчает плохое самочувствие — и ваше, и ребенка.
Где-то мелькали цифры, что половина всех болезней, от которых люди безуспешно лечатся, психического происхождения, грубо говоря — от головы. Но если это и не так, тревожное ожидание у кабинета врача может со временем кого угодно привести к болезни. Помните об этом.
